Пожалуй, для многих людей слова «искусственный интеллект» — все еще звучат таинственно и загадочно, даже фантастически. Так что это такое, Алексей Павлович, объясните.
Алексей Сидорюк: Понятие искусственный интеллект объединяет в себе набор технологических решений, которые, во-первых, могут имитировать когнитивные функции человека (с их помощью мы не только познаем окружающий мир, но и активно с ним взаимодействуем — прим. ред.), а во-вторых, получать при выполнении конкретных практических задач результаты, сопоставимые по скорости подготовки решений и точности с результатами интеллектуальной деятельности человека, а иногда и превосходящие их.
К примеру, биометрические технологии сегодня гораздо точнее, чем мы с вами, идентифицируют лицо, голос и даже силуэт человека. Системы принятия врачебных решений точнее квалифицированного врача распознают признаки ковида в легких и раковые опухоли на ранних стадиях. Беспилотный транспорт уже сегодня показывает лучшие характеристики безаварийного вождения, чем это делает человек. Этот список можно продолжать долго.
А цифровизация? Вот ввели в поликлинике или больнице электронный документооборот — говорят цифровизация. А по мне, это всего лишь автоматизация процесса. Можете внести ясность, в чем различие?
Алексей Сидорюк: Это разные понятия. Лично я определяю для себя цифровизацию — как внедрение сквозных цифровых технологий в деятельность бизнеса или государства, которые позволяют существенно оптимизировать текущие процессы. А иногда даже трансформировать бизнес-процесс, либо создавать новые услуги или продукты.
А теперь — в чем разница между цифровизацией и автоматизацией на вашем примере. Если в больнице ввели электронный документооборот — это автоматизация. А дальше, уже следующим этапом, идет применения цифровых технологий, которые существенно изменяют производственный процесс, это уже идет цифровизация. То есть, если теперь врачам не нужно заполнять карточку пациента вручную, а достаточно надиктовать ее голосовому помощнику, — это уже цифровизация.
Другой пример. Алгоритмы машинного обучения проанализируют входящее письмо, отправят его нужному сотруднику и даже самостоятельно напишут проект обратного письма.
Словом, цифровизация это про то, как сделать одну и ту же работу по-другому. Принципиально меняется ее характер. Это, например, использование технологии дополненной реальности и робототехники при проведении операций. И многое другое.
Насколько наши отрасли и компании готовы к такой трансформации?
Алексей Сидорюк: Процесс внедрения цифровых технологий и искусственного интеллекта, на мой взгляд, это не революция, а эволюция. Компании ищут те решения, которые могут дать наибольший вклад в достижение стратегических целей, окупиться в разумные сроки и принести наибольший экономический эффект. Разработчики, в свою очередь, ищут и создают решения под такие сценарии.
На сегодня мы видим, что в отраслях, которые достигают цифровой зрелости, возникает несколько крупных игроков рынка. Они создают цифровые платформы и экосистемы, что позволяет сокращать транзакционные издержки, делать продукты и услуги доступнее для широких масс, даже открывать новые рынки. Таков глобальный тренд. Это происходит и в мире, и в России.
По каким направления особенно удачно идет этот процесс в нашей стране?
Алексей Сидорюк: Тут впереди идет потребительский рынок как самый массовый и конкурентный. В банковском секторе мы видим экосистемы такие, как «Сбер», например. ВТБ идет своим путем и создает экосистемы с партнерами.
В сфере eCommerce в первую очередь приходят на ум Ozon, Avito, Wildberries и Lamoda. В сфере транспорта и пассажирских перевозок большую роль играют ЯндексGo и Ситимобил.
Здесь заметна и другая тенденция — стирается граница между цифровым и отраслевым бизнесом. Кто бы мог подумать несколько лет назад, что Яндекс станет крупным игроком в сфере пассажирских перевозок, а «Сбер» будет предоставлять целую линейку сервисов от заказа авиабилетов до просмотра сериалов и доставки еды?
Плюс к этому, крупные платформы и экосистемы могут создавать новые рынки. Так, есть целый ряд небольших компаний, которые хорошо зарабатывают на Ozon, Wildberries, Avito, Юле и в соцсетях. А сервисы доставки еды вообще сформировали отдельный сегмент рынка — darkkitchen. Это когда точка питания создается только «под вынос» и не имеет офлайна. И такой сегмент бизнеса очень интенсивно развивается. Рынок доставки из супермаркетов и дарксторов вырос на волне пандемии аж на 250 процентов в 2020 году относительно 2019 года.
А как себя на этом фоне чувствует реальный сектор экономики?
Алексей Сидорюк: Реальному сектору и сельскому хозяйству это дается сложнее.
Но мы видим, что Газпромнефть внедряет целый комплекс цифровых решений, РЖД, Ростех и Росатом тоже активно реализуют стратегии цифровой трансформации. И добились хороших результатов.
Цифровые платформы появились в металлургии, промышленности, сельском хозяйстве и других отраслях. Даже на полях уже появились беспилотные комбайны, которые в 2020 собрали 720 тысяч тонн зерна. И продолжат работать в этом году.
А коллективы? Готовы ли они принять новую модель экономики? Какие тут тенденции и проблемы?
Алексей Сидорюк: Новая платформенная модель экономики предъявляет повышенные требования к гибкости разработки, персонализации продуктов под потребности клиентов. Важно обеспечить максимум удобства для пользователя, скорости доставки изменений (пресловутый timetomarket). Необходима и омниканальность технической поддержки (интеграция каналов коммуникации в единую систему для непрерывной связи с клиентом — прим. ред.).
Сегодня в «Сбере», например, более трех тысяч agile-команд, которые постоянно дорабатывают более 100 текущих продуктов и постоянно тестируют новые гипотезы, запускают MVP (прототипы) и продукты. Естественно, такой масштаб деятельности невозможен без четкой продуктовой стратегии, системы контроля, синхронизации горизонтальных команд и правильной приоритезации ресурсов.
Источник: https://rg.ru/2021/07/18/iskusstvennyj-intellekt-sozdal-novye-rynki-banki-i-taksi.html